..Где-то на войне. Лето. После боя по развороченной опушке ходят наши солдаты, подбирая раненых и убитых товарищей. Тягач пытается отбуксировать один из сожжённых Т-34 – но выясняется, что в нём прикипел руками к управлению танкист. Оказывается, он жив, хоть и обожжён дочерна. Танкиста укладывают на носилки и отправляют к врачам.

Начальная сцена «Белого тигра» - это, уважаемые читатели, вполне нормальная начальная сцена для военного кино. Даже закрадывается нелепая надежда, что нам военное кино и покажут.

Но нет. Уже в следующих кадрах потихоньку начинается искусство, символизм и мистика войны. Обожжённый солдат по имени Иван для начала не просто выживает, но ещё и фантастически регенерирует, при этом артхаусно теряя память. А ещё у него прорезаются сверхспособности, и он начинает разговаривать с танками. А ещё по тылам наших войск ездит, выныривая ниоткуда, и нападает сзади огромный мистический белый немецкий танк «Тигр».

Некоторое время, несмотря на нарастающий накал искусства и символизма, сюжет ещё идёт. По приказу Жукова беспамятному Ивану дают усовершенствованный Т-34-85 и отправляют на охоту за «Тигром». Иван, пусть не слишком зрелищно (противники так ни разу и не оказываются вместе в одном кадре), но всё-таки охотится, как в настоящем экшене. Хотя в перерывах - видимо, для того, чтобы загладить вину режиссёра перед чистым искусством - стоит на коленях в чистом поле и молча молится Танковому Богу. А Белый тигр, в свою очередь, растворяется в воздухе и летает над болотами.

Здесь полностью

(с) Виктор Мараховский

На закуску фрагмент из первоисочника:

Пока Ванька глядел за реку, экипаж развлекался: ремень ППШ немилосердно натирал плечо, но увлеченный наводчик не обращал внимания на подобные мелочи. Сержант мягко отстранял с дороги особо непонятливых жильцов. Его натруженными руками снимались как раз те самые картины, за которыми годами ожидали своего избавителя семейные шкатулки. Полы он вскрывал именно в нужном месте. Столовое серебро рассовывалось по карманам. Часы сгружались в видавшие виды «сидоры». Затем наступал черед обитателей: приглашая на кровать широким жестом очередную хозяйку, сержант не брезговал и почтенной старостью. Он вправе был требовать оплату в виде колье, обручальных колец и массивных сережек — и, виртуозно освобождая пожилых и молодых владелиц от фамильного золота, успевал отпускать партнершам комплименты. Впрочем, немки оказались на редкость дисциплинированны — Крюк не мог на них нахвалиться:
— Вот до чего податливы на это дело! Стоит автомат навести, так уже визжат: как им хочется!
(с) книга "Танкист"


Не ходите на это говно. Не надо.